но Думбльдор препятствовал этому — что, как я сказал, совершенно понятно.
Гарри по-прежнему не раскрывал рта и ждал.
— Столько слухов! — тихо воскликнул Скримжер. — Конечно, мы оба знаем, как у нас умеют все переврать… странные разговорчики о пророчестве…. о том, что ты — Избранный…
Вот это уже ближе к делу, подумал Гарри, вот почему мы здесь.
— …полагаю, вы обсуждали это с Думбльдором?
Гарри напряженно задумался, не зная, солгать или нет. Он смотрел на маленькие следы гномов на клумбах и разворошенное место, где Фред поймал нынешнее украшение елочной верхушки. Наконец, Гарри решить сказать правду… или часть правды.
— Да, обсуждали.
— Вот как, вот как… — забормотал Скримжер. Гарри видел уголком глаза, что министр прищурился и внимательно на него смотрит, а потому притворился, будто донельзя заинтересован гномом, который высунул голову из-под заледеневшего рододендрона. — Что же говорит Думбльдор?
— Извините, но это наша с ним тайна, — ответил Гарри.
Он старался быть крайне любезен, и Скримжер в ответ проговорил тоже очень легким и дружелюбным тоном:
— Разумеется, разумеется, я и не хочу, чтобы ты выдавал… ни в коем случае… и потом, разве это так важно, Избранный ты или нет?
Гарри внимательно обдумал его слова и только потом вымолвил:
— Не понимаю, что вы хотите сказать, министр.
— То есть, конечно же, для тебя это чрезвычайно важно, — хохотнул Скримжер. — Но для колдовского сообщества… дело в эмоциях, верно? В том, во что люди верят.
Гарри молчал. Он начал смутно понимать, куда клонит министр, но не собирался помогать ему подойти к сути. Гном рылся у корней рододендрона, разыскивая червяков; Гарри не отрывал от него взгляда.
— Понимаешь, люди верят, что ты — Избранный, — продолжал Скримжер. — Считают тебя героем… каким ты, избранный или нет, несомненно, являешься! Сколько раз ты уже противостоял Тому-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут? Впрочем, неважно, — не дожидаясь ответа, заторопился министр, — главное, что для многих ты, Гарри, символ надежды. Некто, кому, возможно, самой судьбой предназначено уничтожить Того-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут… это не может не укреплять моральный дух. Я уверен, когда ты это поймешь, то сочтешь своей, скажем так, обязанностью примкнуть к министерству и поднять общественное настроение.
Гном нашел червяка и теперь тянул изо всех сил, стараясь вытащить его из мерзлой земли. Гарри молчал так долго, что Скримжер перевел взгляд на гнома и произнес:
— Забавные ребята, да? Ну, что скажешь, Гарри?
— Я не вполне понимаю, чего вы хотите, — медленно заговорил Гарри. — «Примкнуть к министерству»… что это значит?
— Ничего особо обременительного, уверяю тебя, — ответил Скримжер. — Например, если ты будешь время от времени показываться в министерстве, это произведет должное впечатление. Кстати, там у тебя будет масса возможностей побеседовать с Гавейном Робардсом, который сменил меня в кабинете авроров. Долорес Кхембридж говорит, ты мечтаешь стать аврором. Что же, это очень легко устроить…
Гарри почувствовал, как в душе стремительно закипает ярость: неужто Долорес Кхембридж оставили в министерстве?
— То есть, попросту говоря, — сказал он таким тоном, словно желал всего лишь прояснить пару неясных моментов, — вы хотите создать впечатление, будто я работаю в министерстве?
— Это укрепило бы боевой дух нации, Гарри, — в голосе Скримжера звучало явное облегчение оттого, что Гарри так быстро согласился. — Избранный печется о нас и все такое прочее… народу нужна надежда, ощущение, что дело делается…
— Но ведь если я буду мелькать в министерстве, — сказал Гарри, пока еще вежливо, — люди могут решить, что я одобряю вашу политику?
— Ну, — Скримжер слегка нахмурился, — да; в частности, поэтому мы хотим…
— Нет, вряд ли что-то получится, — мило улыбнулся Гарри. — Видите ли, мне ужасно не нравятся некоторые ваши действия. Например, арест Стэна Стражера.
Скримжер молчал, мгновенно напрягшись.
— Я и не ждал, что ты поймешь, — произнес он чуть погодя, скрывая свой гнев намного хуже, чем Гарри. — Суровые времена требуют суровых решений. Тебе всего шестнадцать…
— Думбльдору намного больше, но и он не считает, что Стэн должен сидеть в Азкабане, — перебил Гарри. — Вы сделали Стэна козлом отпущения, а из меня хотите сделать амулет.
Они долго и сурово смотрели друг на друга. Потом Скримжер изрек без тени теплоты:
— Ясно. Ты предпочитаешь — как твой герой Думбльдор — полностью размежеваться с министерством?
— Я не хочу, чтобы мной пользовались, — сказал Гарри.
— Другой счел бы своим долгом послужить министерству!
— Да, а кто-то еще счел бы вашим долгом сажать в Азкабан только настоящих преступников! — Возмущение Гарри нарастало с каждой секундой. — Вы такой же, как Барти Сгорбс. Неужели министерство ничего не может сделать как надо? У вас либо Фудж, который притворялся, что все чудесно, пока людей не начали убивать у него под носом, либо вы, который бросает в тюрьму невиновных и хочет изобразить, будто на него работает Избранный!
— Так ты не Избранный? — резко оборвал Скримжер.
— Кажется, вы говорили, что это неважно? — горько рассмеялся Гарри. — Вам, во всяком случае.
— Так говорить не следовало, — быстро сказал Скримжер. — Это было бестактно…
— Нет, всего-навсего честно, — возразил Гарри. — Одна из немногих правдивых вещей, которые я услышал. Вам безразлично, умру я или выживу, важно только, чтобы я помог убедить общественность, будто вы побеждаете
...
...
...
...
...
...
...
...
